Тонкий лед: можно ли делать эстетические процедуры только по желанию пациента?
Вы обеспокоены внешним видом некоторых частей вашего тела, которые вы считаете особенно непривлекательными? Вы хотели бы меньше думать об этом думать? Каковы ваши опасения?»
На очередном приеме у врача-косметолога или пластического хирурга человек с синдромом дисморфофобии или дисморфомании знает, как нужно отвечать на такие вопросы, чтобы его не заподозрили в психопатологическом расстройстве. «Опросник расстройств образа тела для взрослых» (Body Dysmorphic Disorder Questionnaire (BDDQ) — одна из анкет для выявления его симптомов. Несмотря на то, что в мире людей с этим синдромом — не больше 2,4%, косметологи и хирурги сталкиваются с ними чаще всего.
Пациенты с дисморфофобией отличаются стремлением откорректировать мнимые дефекты внешности. При этом они не способны принять тот факт, что дефекта у них нет: коррекция не приносит им облегчения. И зачастую они ставят карьеру врачей-косметологов и пластических хирургов под удар. Ведь достаточно одного негативного отзыва в интернете, чтобы разрушить репутацию. Врачи из этой сферы — одни из самых незащищенных в правовом поле.
Откуда у дисморфофобии ноги растут
Первые проявления синдрома проявляются в подростковом возрасте. Юных людей с неокрепшей психикой «бомбардируют» в СМИ и в интернете, навязывая определенные стандарты красоты, — говорит психолог Станислава Зарудная. Также в подростковом возрасте интимно-личное общение со своими ровесниками выходит на первый план: первая потребность быть принятым обществом, найти себе близких друзей, первые романтические отношения.
«Зацикленность на внешности чаще всего характерна для тех людей, у которых в подростковом возрасте не сложились правильные отношения с собой — самовосприятие, самооценка, самоценность, — рассказывает Зарудная. — При определенных неблагоприятных условиях собственное восприятие обостряется. И здесь очень большую роль играет то, как ребенка воспитывали, насколько акцентировали внимание на его внешности, как преподносили картину мира: нужно ли быть красивым, чтобы иметь что-то хорошее в этой жизни. От таких прозаических вещей до страшных — буллинг, издевательства, не только над самим человеком, но и над окружающими его людьми, — все имеет значение. Социальные факторы занимают первое место в формировании самооценки».
Как врачу-косметологу или пластическому хирургу распознать синдром у пациента
«Я работал в клинике, где на приеме у пластического хирурга присутствовал психолог или психиатр. Он выявлял дисморфофобические нарушения. Но клиника теряла очень много денег», — рассказывает врач — пластический хирург, к. м. н., ассистент кафедры пластической хирургии РУДН, специалист по терапевтической косметологии Юрий Мирзабекян.
«Психотерапевт сразу поставит такому человеку клинический диагноз, — добавляет Станислава Зарудная. — У меня есть живая история о том, как клиентка приходила на прием, а ее губы раз за разом становились все больше и больше. А однажды пришла и сказала: мастер — дура, отказалась делать мне губы, пойду к другой. Через какое-то время мы поили ее через трубочку, потому что губы перестали смыкаться и она не могла обхватить губами чашку».
К специалисту эстетической медицины и пластическим хирургам приходят в нескольких случаях: за антивозрастной хирургией, омолаживающими процедурами, при необходимости коррекции врожденных деформаций и после аварий и травм. Реконструктивная хирургия помогает также, когда нужно восстановить не только первозданный внешний вид, но и физиологические функции органа.
Пациенты, обращающиеся к хирургу, с психологическими проблемами стоят отдельно, но это не значит, что их мало. Кстати, в России статистики дисморфофобии нет. Есть мировые данные: в общей популяции людей с синдромом от 0,7 до 2,4%. При этом в психиатрических учреждениях их уже около 7%. У дерматологов-косметологов их количество может достигать 16%.
«С учетом того, что исходно этот недостаток вообще не является реальным, чаще всего клиенты с дисморфофобией не могут быть довольны конечным результатом, — говорит Зарудная. — Просто не существует идеала, который бы им подошел. Ведь причина не во внешности».
Несмотря на то, что синдром дисморфофобии описан впервые больше 140 лет назад итальянским психиатром и антропологом Энрике Морселли, внимания к этой теме все еще недостаточно не только в нашей стране, но и в мире, в том числе среди узких специалистов.
Проблема в том, продолжает пластический хирург Юрий Мирзабекян, что пациенты понимают, о чем речь и зачем им задают вопросы из анкет, и всячески стараются скрыть свой недуг, чтобы добиться операции. Этим пользуются недобросовестные врачи, которым хочется побыстрее набрать портфолио и получить деньги. Опытные же специалисты стараются разобраться сами. Во время обучения хирургов этому не учат.
«Бывает, что с первого взгляда не разберешь, есть ли у пациента этот синдром, — продолжает Мирзабекян, — одна ошибка лишит тебя профессии. Сейчас все чаще, даже на высшем уровне, говорят о междисциплинарности. Особенно хорошо пластический хирург должен знать психиатрию или даже владеть этой специальностью».
Есть несколько способов отличить пациента с расстройством на приеме. В первую очередь, это количество сделанных операций, причем у разных специалистов. Это означает, что кто-то от него отказался. Завышенные требования — тоже показатель. «Если он натягивает себе глаза на уши и утверждает, что это красиво, а ты понимаешь, что будет плохо. Искусство не должно перерастать в искусственность», — говорит Мирзабекян.
Если у пациента с собой фотографии звезд, на которых он очень хочет походить, — это также повод задуматься, не пришел ли на прием человек с расстройством.
«Пластического хирурга называют тридцатиминутным психиатром. Но еще важнее чутье», — говорит специалист.
Психолог подтверждает: образование специалистов необходимо, но иногда поможет понять, кто перед тобой, разговор: «Сколько раз в день вы тонируете свой шрам? Можете ли выйти из дома с ненакрашенными губами?», — ответов порой достаточно, чтобы выявить человека с расстройством.
